Каналетто Джованни Антонио (1697-1768)

В XVIII веке Венеция переживала упадок. Венецианская республика окончательно потеряла свое влияние, во многом определявшееся ранее активной посреднической торговлей. Впрочем, внешних примет упадка почти не наблюдалось. Все так же скользили гондолы по тихой глади Большого канала, все так же толпились на пристанях матросы, все так же степенно прохаживались вдоль набережных купцы в роскошных бархатных камзолах. Как прежде, гремели веселые карнавалы. На Вознесение отмечался праздник обручения с морем: венецианский дож торжественно плыл на своем корабле, чтобы опустить в воду символическое обручальное кольцо.
Бережно сохранялись и традиции великой венецианской живописи. В городе работали прекрасный портретист Розальбо Каррьера, замечательный мастер позднего барокко Джанбатиста Пьяццетта, Лука Карлеварис, работавший в жанре ведуты (городского пейзажа-панорамы), и другие живописцы. Но был среди них художник, который заслужил право называться не просто талантливым, но великим. Мы имеем в виду Каналетто.
Подробной его биографии мы не знаем. Кое-какая информация сохранилась в редких письмах и дневниках его современников, случайных деловых бумагах, одной или двух расписках в том, что порученная Каналетто работа выполнена и получена. Все остальное - его картины. Каналетто никогда не был женат. Детьми он не обзавелся. Богатство его творческого наследия свидетельствует о том, что всю свою жизнь он посвятил исключительно живописи.
Джованни Антонио Каналь (такова его настоящая фамилия) родился 28 октября 1697 года в семье театрального художника. Каналетто (то есть «маленький Каналь») уже в детстве помогал отцу. В списке членов городской гильдии скульпторов и живописцев его имя появляется в 1720 году. Несмотря на молодость, уже тогда его уникальный талант ни у кого не вызывал сомнений.
Ведуты Каналетто ценились наравне с работами признанного мастера этого жанра Карлевариса. Более того, если верить документам, он составлял ему серьезную конкуренцию. Во многом картины двух художников этого времени похожи. Они очень велики по размеру (до двух метров в ширину!) и очень театральны по манере. Но есть и серьезное расхождение: Каналетто, в отличие от Карлевариса, волшебным образом наполнял свои работы пестрой живой жизнью и удивительным светом. Эти особенности живописи Каналетто сразу же привлекли к нему внимание. Среди интересующихся были два иностранца, сыгравшие немалую роль в судьбе художника.
Один из них — Оуэн Максуини. Этот жизнерадостный ирландец, обанкротившись, покинул Лондон. В Венеции он зарабатывал на жизнь, продавая картины английским аристократам, традиционно навещавшим Венецию. Именно по совету Максуини Каналетто начал писать миниатюрные виды Венеции для богатых англичан. В новом жанре приходилось работать более формально. На смену искрящейся атмосфере пришли скрупулезнейше выписанные венецианские достопримечательности. Дружба с Максуини, к сожалению, не выдержала испытания временем. По чьей вине - не ясно. Во всяком случае, не слишком симпатичный человеческий образ Каналетто сформировался в литературе благодаря откровениям ирландца. «Этот капризный парень, - однажды заметил Максуини в письме к одному из своих клиентов, - ежедневно меняет цены на свои картины». «Этот ненасытный человек, - читаем в другом его письме, - пользуется тем, что обожатели готовы платить за его работы любую цену». Впрочем, эти фразы косвенно свидетельствуют и о том, насколько популярен уже в 1730-е годы был художник.
С торговцем Джозефом Смитом, с юных лет обосновавшимся в Венеции, отношения у Каналетто сложились более счастливые. Смит прекрасно разбирался в искусстве. Когда речь заходила о продаже написанной на заказ картины Каналетто, он, заботясь о цельности творческого «багажа», часто просил художника сделать для себя ее копию. В делах Смит выступал замечательным профессионалом. Он заказал Каналетто двенадцать небольших видов Большого канала и два масштабных полотна с изображением венецианских праздников, а когда работы оказались у него в руках, попросил своего друга, Антонио Висентини, сделать с них гравюры. Составив из них альбом, он отослал его в Англию. В результате на Каналетто пролился дождь новых заказов. Второе (расширенное) издание сделало художника по-настоящему знаменитым. Заказов стало так много, что Каналетто пришлось обзавестись помощниками. У этого успеха была и оборотная сторона. Выпущенный альбом позволил освоить манеру популярного художника тем, кому не давали покоя его лавры. Рынок наводнили сотни подделок каналеттовских ведут.
К концу 1730-х годов спрос на картины Каналетто упал. В Европе бушевала война, и Венеция обезлюдела. Устал, по всей видимости, и сам мастер. Его работы явно потеряли свежесть, из них ушло живое дыхание жизни. Но верный Смит (зная наверняка, что не сможет продать новые полотна) упорно заставлял Каналетто работать.
В 1746 году художник отправился в Лондон, где его преданно любили. Его приезд совпал с завершением строительства нового Вестминстерского моста. Сэр Хью Смитсон попросил Каналетто написать вид на Лондон через арку нового моста. За этим заказом последовали другие. Отметим среди них большую панораму «Вид на Темзу и Вестминстерский мост издали».
В сущности, в Лондоне Каналетто занимался тем же, что и в Венеции, - писал подробные городские пейзажи. Однако его лондонские ведуты заметно уступают видам родного города. Об этом громко говорили недоброжелатели живописца. Но если отбросить эмоции, то, пожалуй, следует согласиться с современными искусствоведами, утверждающими, что Каналетто допустил ошибку, пытаясь «срифмовать» Темзу с венецианским Большим каналом. Эта ассоциативность на корню уничтожала самобытность места. Там, где Каналетто ее избегал, из-под его кисти выходили замечательные картины, о которых говорили с почтительным придыханием, - такие, как великолепный «Старый Уолтонский мост» (1754). В Лондоне Каналетто провел девять лет (за вычетом краткой поездки в Венецию в 1750 году). Домой он вернулся в 1755 году. Жизнь на родине не радовала. Денег хронически не хватало. Его работы сохранили блеск, но им не хватало былой уверенности. Чувствовалось, что художник перестал любить жизнь. Сменилась и мода: теперь в ходу были ведуты, созданные в более свободной (почти импрессионистической) манере. В такой манере писал Франческо Гварди (1712-1793), он теперь и оказался на коне.
В 1763 году Каналетто избрали членом только что созданной венецианской Академии, хотя необходимую для показа при вступлении в нее новую работу он написал только спустя два года. Ею стало знаменитое «Каприччо с колоннадой», поражающее своей искусной перспективой. Есть сведения, что первоначально Каналетто хотел представить в Академию панораму «Площадь Сан-Марко: вид с юга и запада» (1763), единственную свою датированную позднюю картину, однако ему подсказали, что жюри вряд ли понравится городской вид, выполненный с низкого ракурса (а именно так писал Каналетто в старости). Полотна же с фантастической или искаженной перспективой в Академии неизменно приветствовались.
Последняя дошедшая до нас работа Каналетто - рисунок пером и тушью. Несмотря на годы, взгляд художника остается по-прежнему зорким, а рука - крепкой. В нижней части листа написано: «Я, Джованни Антонио де Каналь, сделал этот рисунок, изображающий певчих в соборе Сан-Марко, в возрасте 68 лет, не прибегая к очкам. 1766 год». Спустя два года художник умер и был похоронен с большими почестями. Заупокойную мессу по нему служили 12 священников.
Если говорить об оставленном им наследстве, то оно оказалось весьма скромным: поношенная одежда, несколько личных вещей и 28 картин, которые так и не удалось продать.