Тернер Джозеф Мэллорд Уильям (1775-1851)

Глава I. Формирование творческой манеры У.Тернера в контексте идей романтизма конца XVIII – начала XIX вв
История английского пейзажа – большая и сложная тема. И особенное место в ней занимает талантливый художник – Уильям Тёрнер, глубоко эмоциональное искусство которого, намного опередило свое время.
Уильям Тёрнер родился в конце апреля 1775 г. в Лондоне. Уже в детстве мальчик проявил большие способности к рисованию. «Отец художника с гордостью развешивал его рисунки в своей цирюльне и продавал их по 2-3 шиллинга. Это были сначала копии с модных тогда топографических видов живописных местностей, замков, руин, архитектурных памятников Лондона. Отец рассматривал занятия сына рисованием отнюдь не как пустое развлечение, а как довольно верный источник приработка» . В конце XVIII века в Англии были весьма популярны топографические зарисовки, затем переводимые в гравюры, иллюстрирующие всевозможные путеводители и описания. По рекомендации некоторых художников, заметивших талантливые рисунки мальчика, его в декабре 1789 года зачисляют в Королевскую академию.
В академии он посещал последние лекции Рейнолдса, оказавшего значительное влияние на Тёрнера. Молодой художник внимательно изучал мастеров прошлого и современных художников. Копируя чужие работы, он творчески переосмысливал чужие образы, выражая своё собственное видение. Когда он хотел понять достижения какого-нибудь художника, вместо копирования писал оригинальную картину в соответствующем стиле.
Особенно восхищал его Клод Лоррен: «по словам современника, увидев картину «Отплытие царицы Савской», Тёрнер не смог удержаться от слёз. Художник объяснил свою реакцию тем, что ему никогда не создать что-либо подобное» .
Когда Тернеру было всего 15 лет, один из его рисунков был принят на выставку в академии. Это была акварель «Дворец архиепископа, Ламбет» (1790г.). Если учесть, что большинство строений расположены по отношению друг к другу под разными углами, то юный художник намеренно выбрал этот сюжет, чтобы показать, насколько хорошо он знаком с законами перспективы. Такое мастерство в столь юном возрасте – явное свидетельство таланта, поскольку даже для опытных художников непросто передать такие сложные архитектурные соотношения.
В стиле работы заметно влияние Томаса Молтона – младшего, в ученики к которому Тёрнер определил себя на свободной основе, официально учась в Школе искусств при Королевской академии, где живопись не преподавалась. «Влияние Молтона просматривается в четком изображении в перспективе зданий справа, в конфигурации и тональном решении облаков, а также в удлинении фигур на переднем плане и роли людей для показа характера и масштаба происходящего» . Следуя взглядом слева направо, мы видим лодочника, а за ним Вестминстерский мост; мальчиков, играющих с обручем; прачку, направляющуюся к Темзе, чтобы заняться стиркой; на вечернюю прогулку вышли щеголь и его модно одетая молодая спутница; двое людей разговаривают через окно с боковой стороны постоялого двора «Лебедь»; крытая двуколка едет, вероятно, с огородов в южную сторону.
Тёрнер выбирал точку обзора так, чтобы вид открывался в сторону самого светлого участка на картине, и за счет этого приема доводил до максимума тональный диапазон сцены. Умение распределять свет и тень уже освоено им. В изображении здании с теневой стороны справа наблюдательность Тёрнера проявляется в том, как распределены тона. Их неравномерность обусловлена пятнами на стенах, а также отражениями от старой ламбетской дороги, проходящей перед ними. Позднее Тёрнер посвятил анализу отражений одну из лекций своего ежегодного курса в Королевской академии. И, как можно судить по этой работе, его интерес к этой теме проявился еще в ранней юности.
Выставка 1792 года, проводившаяся Королевской академией, стала важной вехой в творчестве Тёрнера. Здесь он приобрел знания, которые позволили ему в дальнейшем достичь широты передачи света и цвета, не известных ранее в живописи. На Тёрнера произвела огромное впечатление акварель члена-корреспондента Королевской Академии Майкла Анджело Рукера (1746 – 1801) «Аббатство на месте битвы при Гастингсе», и он выполнил две копии в той же технике акварели (картина Рукера находится в коллекции Королевской академии в Лондоне, а обе копии, написанные Тёрнером, входят в состав «Наследия Тёрнера»). Рукеру удалось с необыкновенной точностью уловить различия тонов каменной кладки. «Богатство спектра тонов, использованных Рукером, представлялось Тёрнеру исключительно важным. Он подражал разнообразию тонов Рукера не только в этих двух копиях, но и в многочисленных рисунках, сделанных после 1792 года и выполненных с особой тщательностью» .
Молодому художнику потребовалось немного времени, чтобы овладеть умением различать тона и даже передавать их более тонкие нюансы, чем это удавалось мастеру, которому он подражал. Технический прием, использовавшийся для такой тональной вариации, был известен как градация тонов или отмывка. В его основе лежали особенности акварели как типа живописной техники.
Прозрачность акварельных красок требует, чтобы художник наносил тона от светлого к тёмному. «Тёрнер не смешивал на палитре все тона, необходимые для написания данной картины, а, следуя примеру Рукера, смешивал только один тон и покрывал им те участки работы, где ему следовало быть. Затем он оставлял эту работу сохнуть, а сам наносил оставшуюся на палитре краску на другие рисунки, разложенные по студии. К тому времени, когда он возвращался к первому рисунку, тот уже успевал просохнуть. Тёрнер слегка затемнял тон краски на палитре и последовательно прибавлял на каждой работе по новой «ноте» в тональной «гамме» оттенков от светлых к темным» .
Такой метод экономил очень много времени, так как не требовалось готовить сразу много тонов, для которых понадобилась бы палитра внушительных размеров и множество кистей – по одной для каждого тона. Такой способ не только давал возможность создавать большее количество акварелей, но и помогал усилить эффект пространственной глубины за счет того, что завершающие мазки были самых тёмных тонов, смешанных на палитре, и потому их размещение на переднем плане картины позволяло представить за ними максимум глубины. Тёрнер овладел неподражаемым умением различать мельчайшие оттенки светлого и тёмного тонов и стал считаться непревзойденным мастером в этой области.
К раннему периоду творчества У.Тернера мы можем отнести картину «Пантеон, утро после пожара» (1792). «Здание «Пантеон Опера» на Оксфорд-стрит сгорело 14 февраля 1792 года из-за поджога, устроенного по велению управляющего комитета, пожелавшего поправить дела театра-конкурента, где у них также были финансовые интересы» . «Тёрнер побывал у сгоревшего здания на следующее утро и сделал зарисовки обвалившихся внутренних конструкций. Через несколько дней он вернулся к руинам, чтобы в деталях зарисовать фасад здания, выходящий на Оксфорд-стрит, и на основе того этюда и была создана эта работа. Когда он выполнял первоначальный эскиз, небо, вероятно, закрывали облака, не позволяя ему точно сориентировать руины «Пантеона». Это может быть объяснением того, что картина названа «Утро после пожара», а солнечный свет поступает с запада. Хотя после восхода солнца прошло несколько часов, успело растаять лишь несколько сосулек» . На переднем плане пожарные наливают и опорожняют свои бадьи, а толпа глазеет на пожарище. Здесь можно увидеть представителей разных социальных слоев. Мальчик справа замерз и надевает куртку.
Ко времени создания этой работы Тёрнер уже два с половиной года изучал законы перспективы под началом Томаса Молтона – младшего. В работе прослеживается четкое соблюдение принципов перспективы в стиле Молтона. Очень возможно, что это была завершающая работа, подводящая итог ученичеству Тёрнера у него. Уже заметна особая способность художника: улавливать и передавать пятнистость стен и блики света на затененных участках, хотя ему еще не стало ясно, что и стекла окон также отражают свет. Особенно удачно изобразил художник колонны пор тика, и в дальнейшем круглые формы всегда выполнялись Тёрнером с огромным мастерством и изяществом.
Способность передавать тончайшие тональные нюансы в пределах исключительно узкого диапазона тонов от светлого до темного, позволила Тёрнеру во многих работах, написанных после 1792 года, добиться ослепительного сияния света, а искусство различать тона, открыло ему путь в новый мир цвета.
На протяжении 1790 – х годов Тёрнер очень много работает в акварели. Он быстро осваивает общепринятые тогда приемы зарисовок известных своими красотами мест. Все больше рисунков Тёрнера принимают на выставки в Академии. Он пишет их в возрастающем количестве, сначала на основе подробных рисунков во время своих регулярных путешествий по пригородам Лондона, потом по Уэльсу и, дальше – по побережью юга, запада и севера Англии и Шотландии.
Одна из работ этого периода акварель «Часовня св. Ансельма с частью короны Томаса Беккета, Кентерберийский собор» (1794). Возможно, основой для этой акварели, выставленной в Королевской академии в 1794 году, послужили эскизы, выполненные в 1792 или в 1793 году. Мы смотрим от юго-восточного угла Кентерберийского собора в сторону восьмиугольника, известного как «корона», где находилась гробница с мощами святого Томаса Беккета, убитого в этом соборе в 1170 году. «В период позднего Средневековья это место было главным центром паломничества в Англии, о чем свидетельствуют «Кентерберийские рассказы» поэта Джеффри Чосера .
Из-за сложности конфигурации, юго-восточный угол Кентерберийского собора очень сложен для изображения, так как его основная масса имеет ряд углов с выступающими контрфорсами и башнями, обращенными в разные стороны. Тёрнеру не только удалось справиться с этим архитектурным нагромождением, он также объединил многообразие отражений, световых пятен и теней, распределенных по зданию ранним солнечным утром. И не менее очевидно понимание художником скрытой динамики архитектуры, ее объемов, масс, напряжений и других физических взаимосвязей. Тёрнеру было всего девятнадцать лет, а он уже освоил как сами архитектурные формы, так и принципы, лежащие в основе архитектурных конструкций.
Тем не менее, заметны изменения в пропорциях собора: его ширина уменьшена наполовину, а высота удвоена. Очевидно, Тёрнер ввел это изменение с целью представить собор более внушительным и величественным, чем он был в действительности. Способствует возвеличиванию и то, что вид собора дан с низкой точки. И чтобы еще больше подчеркнуть сложность и изысканность архитектурных форм, Тёрнер изображает фигуры людей, животных и повозку далекими от изящества, тем самым доводя контраст до максимума.
Тональное разнообразие, использованное для изображения каменной кладки, отражает влияние Майкла Анджело Рукера. Особенно заметно это влияние проявляется на затененной стороне угла собора слева. Здесь каждый камень кладки окрашен в тон, слегка отличающийся от соседних в пределах общего тона, постепенно темнеющего с высотой. Такое свободное владение тональной гаммой стало огромным преимуществом во всем творчестве Тёрнера.
Нельзя не отметить акварель, написанную художником в 1797 году «Трансцепт монастыря Эвенни, Гламорганшир». Когда Тёрнер рисовал этот трансепт, он с особым вниманием отнесся к рельефному изображению на гробнице сэра Пейганеса де Тербевилла Койти, стоявшей у входа, но на акварели скульптура развернута на 180 градусов. Гробница со скульптурой находится на самом светлом месте картины и сразу притягивает к себе взгляд. Чтобы еще больше сфокусировать внимание, ближайший край временного курятника, расположенного на переднем плане, как раз на линии взгляда, образует треугольник, направляющий взгляд на гробницу. Присутствие именно этих животных создает иронию момента истории: возможно, сэр Пейганес де Тербевилл Койти желал обрести в монастыре Эвенни вечный покой, но едва ли у него теперь есть этот покой, потому что церковь превращена в свинарник, а в трансепте держат кур с индейками и хранят фермерский инвентарь. Что говорит нам о тщетности человеческой жизни и быстротечности бытия.
Рассеянный мягкий свет раздвигает пространство картины и создает объем, сглаживая все жесткие линии рисунка. Интересно также то, что рядом с гробницей он поместил жанровую сцену – женщину, кормящую кур. Эта сцена перекликается с фигурой мужчины с собакой, который открывает вход в собор. Говоря об этой работе, мы можем сказать, что это уже сложившийся романтический пейзаж. Так как здесь присутствуют все его признаки: несколько источников света, нечеткость рисунка, доминанта мягких округлых линий, взгляд по которым плавно переходит от одной части работы к другой, а также символы, заставляющие размышлять о сущности жизни.
Постепенно Тёрнер переходит от акварели к живописи маслом. Он твердо решил добиться признания и всю жизнь старался доказать, что пейзаж может выражать самые высокие понятия и чувства ничуть не хуже исторической картины. Первое полотно, которое Тёрнер показал на академической выставке в 1796 году, была картина «Рыбаки в море». Она изображает несколько рыбачьих судов в открытом море ночью. Лунный свет, льющийся в прорывы облаков, освещает на волнах лодку, на которой мигает красноватый огонек фонаря. Тёрнер осваивает непривычные для него возможности масляной живописи: он усиливает контрасты между освещёнными и затемненными частями и старается передать едва уловимое различие рефлексов фонаря от бликов лунного света на волнующейся водной глади океана. Уже в этой первой картине маслом, он строит беспокойный световой овал композиции и окружает месяц туманным ореолом. Тёрнер воплотил в этой картине свое трагическое ощущение неустойчивости бытия в зыбкости набегающих пенистых валов, столкновении диагоналей мачт и парусов и безнадежности усилий, копошащихся в лодках людей, выхваченных из мрака надвигающейся бури случайно прорвавшимся лучом.
Благодаря мирному договору, заключенному в марте 1802 года Англией и Францией, Тёрнер позднее, в том же году, в первый раз смог совершить путешествие в континентальную Европу. «По пути в Швейцарию, он прибыл в Кале, где из – за отлива паром – пакетбот, курсировавший между побережьями пролива, не смог войти в гавань, и Тёрнеру вместе с другими пассажирами пришлось пересаживаться на судно меньших размеров. Как следует из записи в одном из его альбомов для этюдов, маленькое суденышко во время этого маневра едва не затонуло»» . Хотя совсем необязательно, что на картине он запечатлел именно тот случай в Кале, свидетелем которого сам являлся в 1802 году. Он так и на звал её «Мол в Кале; французские рыбаки готовятся выйти в море: прибывает английское почтово-пассажирское судно» (1803). В этой работе Тёрнера явь сплетается с вымыслом, что вообще характерно для многих его картин.
Слева от центра в гавань направляется английский пакетбот с флагом Соединенного Королевства на мачте. На палубе столпились забрызганные водой пассажиры, возможно, кого – то из них укачало. В те времена переправа через пролив шириной 33 километра могла занять целую неделю, в зависимости от направления ветра и приливов с отливами. «Как раз перед пакетботом команда одного из французских судов «французских рыбаков, готовящихся выйти в море» (как указано в названии картины) прилагает все усилия, чтобы избежать столкновения. То, что угроза столкновения возникла почти сразу после отчаливания судна, представляет собой остроумный, хотя и не лишенный патриотического оттенка намек Тёрнера на невысокое мастерство французских моряков. Более того, антифранцузское настроение подкрепляет и несколько карикатурный вид фигур на самом моле. Такое изображение соответствует традиции британского искусства, нашедшей яркое выражение в картине Хогарта «Ворота Кале» («Ростбиф Старой Англии»), и Тёрнер, конечно же, видел либо саму картину, либо гравюру с нее (или то и другое)» .
Тёрнер работал над этой картиной осенью, зимой и весной 1802–1803 годов и выставил ее в Королевской академии в мае 1803 года. В этот период, особенно после 8 марта 1803 года, в Британии крепли предчувствия скорого возобновления военных действий.
Эти опасения, вполне возможно, определили образный состав этой картины. Инцидент в центре заключает в себе намек на то, что перед этим Франция и Англия шли курсом «столкновения», но избежали его, согласившись на заключение мира. Если корабли у Тёрнера сумеют разойтись, тогда это будет прообразом такого мира. На возможность такого развития событий указывает расположение обоих судов под единственным на картине островком спокойствия: просветом в тучах непосредственно над ними, открывающим кусочек голубого неба. Но Тёрнер допускал вероятность и другого поворота в данной ситуации: сюжет мог предполагать в равной степени и возобновление военных действий. Если французское рыбачье судно и английский пакетбот столкнутся, это можно рассматривать как грядущее столкновение Франции и Англии. На то, как будет развиваться ситуация в дальнейшем, подсказывают тучи. Если они сойдутся – а вероятность этого велика, учитывая надвигающийся с запада шторм (на что указывают флаги), – тогда мирное небо исчезнет. В реальности военные действия между Англией и Францией возобновились спустя всего 16 дней после того, как картина была выставлена в Королевской академии, так что Тёрнер мастерски объединил в одном сюжете два варианта развязки событий.
Небо на картине имеет немного неестественный вид из-за облаков, напоминающих «задник» театральных декораций, но через 2–3 года Тёрнер будет передавать с большей естественностью их пространственную сложность и движение. Однако море дышит энергией, и накатывающиеся на берег и откатывающиеся назад волны изображены с глубочайшим пониманием механизма их движения. Современники Тёрнера считали, что предметы показаны довольно смутно, но именно эта «неотчетливость» прибавляет картине правдивости и выразительности.
 В 1803 году Тёрнер приступает к сооружению в своем доме на Харли-Стрит галереи для экспонирования своих работ. Поводом для этого послужил, вне сомнения резкий политический раскол, произошедший в Королевской академии, последствия которого могли быть самыми серьезными. Академия лишилась бы монаршего покровительства, и ее экономическое положение оказалось бы под угрозой (понижение в ранге перевело бы ее в разряд обычного выставочного центра, который аристократия не стала бы поддерживать, как прежде). Создавая собственную галерею, Тёрнер хотел защитить свои интересы. Первая выставка в новом помещении состоялась в апреле 1804 года.
Нельзя не упомянуть о картине, написанной в том же году, «Рейхенбахский водопад в долине Оберхасли, Швейцария» (1804). Находящийся у города Мейрингена и низвергающийся в долину Оберхасли, Рейхенбахский водопад всегда пользовался популярностью у туристов, и поэтому Тёрнер не мог обойти его вниманием в своем творчестве. Художник создал две подробнейшие акварельные работы с видом водопада. На второй акварели, меньшей по размеру, он показан с более близкого расстояния и под более острым углом. Данная картина основана на черно-белом эскизе, датируемом 1802 годом, который находится теперь в Национальной галерее Ирландии.
Возможно, это самая впечатляющая акварель, созданная Тёрнером вскоре после первой поездки в Швейцарию. Вертикальный формат подчеркивает необъятность панорамы. Эффект огромного пространства усиливается за счет изображенных для контраста крохотных фигурок людей, сидящих вокруг костра слева. Той же цели служит одинокая фигура пастуха, взбирающегося по противоположному склону вслед за отбившимися от стада козами. Тёрнер сделал весьма оригинальный ход, изобразив заблудившихся коз, так как они напоминают нам, что затеряться среди таких просторов, как и в жизни очень легко.
Хорошо различимы на склонах обнажения горных пород. У основания водопада видна пыль от брызг, образуемая при низвержении больших масс воды со значительной высоты. На переднем плане четко и подробно художник изобразил сломанные деревья и огромные валуны, весь хаос дикой природы. Тёрнер написал реку уходящей за нижний край картины, создавая впечатление, что мы стоим на краю пропасти, и от этого открывающийся вид кажется еще грандиознее.
В 1805 году Тернер рисует исполненный трагизма морской пейзаж «Кораблекрушение». Море представляет бурлящую пенящуюся массу, и ясно видно мастерство, с каким художник передает движение этой массы и внутреннюю энергию водной стихии. Перевернувшееся торговое судно наполовину скрыто рыболовным судном, команда которого пытается спасти пассажиров в шлюпке. В противоположность окружающей их обстановке люди, намеренно изображенные неуклюжими, напоминают нам о «незначительности» человека и подчеркивают тщетность усилий противостоять могучим силам природы. «Кораблекрушение», как и «Мол в Кале» – первые значительные изображения моря, бурного и угрожающего, воплощают столь характерную для романтического искусства тему трагического противоборства человека и стихии. Она становится одним из лейтмотивов всего творчества художника.